Как все начиналось. Apple, PayPal, Yahoo! и еще 20 историй известных стартапов глазами их основателей - Джессика Ливингстон

Ливингстон. Можете ли вы вспомнить какие‑нибудь сложные ситуации в истории браузера Firefox?

Росс. Ну, не такие уж сложные. Мне удается создать впечатление, будто развитие стартапа не заставляет нервничать, хотя в действительности это не так. Мы не пытались разбогатеть с помощью Firefox – эта программа с открытым исходным кодом распространяется бесплатно – и не пытались захватить рынок браузеров. Наша команда ставила перед собой довольно скромные цели, и, если бы затея с разработкой нового браузера провалилась, это не стало бы для нас трагедией. Поэтому по сравнению с другими разработчиками мы намного свободнее принимали рискованные решения.

Гораздо лучше иметь возможность самому принимать решения и заботиться о венчурном финансировании, маркетинге и объемах продаж. Можно думать только о создаваемом программном продукте и о потребностях пользователей.

Ливингстон. В начале работы над браузером Firefox вы были еще подростком. Справлялись ли вы с поставленными задачами?

Росс. Я считал, что наука маркетинга требует специального образования и большого опыта. Но оказалось, что для успешного маркетинга достаточно просто создать хороший продукт, а люди сами захотят его распространять. Это проще, чем я представлял. Сейчас мне очень трудно встречаться со специалистами по маркетингу: они пытаются навязать свое мнение и занимаются всей этой маркетинговой ерундой.

Ливингстон. Что вас больше всего удивило в работе над Firefox?

Росс. Пожалуй, то, что распространять браузер Firefox оказалось достаточно просто, поскольку пользователи практически потеряли надежду работать с нормальным браузером. Мы уже знали, что никто не скачивает клиентские приложения, да и браузеры как программный продукт отмирали. Компания Mozilla не могла предоставить альтернативу. В такой ситуации трудно двигаться вперед. Рынок был монополизирован. Мы же просто проигнорировали все эти факторы, создали новый браузер и добились успеха.

Теперь нам сложнее нанимать аналитиков и других серьезных инсайдеров в свою компанию, ведь существование Firefox служит подтверждением того, что все они заблуждались. Многие в компьютерной индустрии – не программисты и не участники разработки проекта – хотят чувствовать свою причастность к создаваемому программному продукту. Они делают резкие заявления, чем привлекают внимание широкой публики. На мой взгляд, если у программиста есть профессиональные амбиции, ему следует участвовать в работе над проектом. Однажды кто‑то из аналитиков в пух и прах раскритиковал Parakey, хотя едва знал, что представляет собой этот стартап, и уж точно не участвовал в его создании. Создается впечатление, будто вернулись те времена, когда Firefox только готовился к выпуску. Впрочем, такие критические комментарии мотивируют создателей стартапов. Мне нравится принимать вызов.

Приступая к работе над Firefox, мы собрали множество мнений различных людей, и стало очевидно, что пользователям не нравятся их браузеры. Следовательно, если бы мы смогли создать более качественный браузер, то все эти люди стали бы нашими клиентами.

Ливингстон. Помните ли вы реакцию пользователей на первую демоверсию Firefox?

Росс. Пользователям понравилась простота работы с этим браузером. Интересно, что я ни с кем из своих родных и близких не обсуждал свое участие в разработке Firefox. Ни мои родители, ни друзья не знали о том, что я работал над Firefox, до того момента, когда он был выпущен и появилась статья в журнале Business 2.0. Сразу же все стали меня спрашивать, не я ли придумал Firefox. До этого времени родные и друзья считали, что я просто занимаюсь «чем‑то», связанным с компьютерами.

Ливингстон. То есть ваши родители ничего не знали о Firefox?

Росс. В общем да. Полагаю, они знали о моей работе над проектами Mozilla, и о том, что я работал в компании Netscape, то есть что я связан с разработкой браузеров. Но они не знали о моей увлеченной работе над Firefox, пока не прочитали статью в журнале. Мне очень нравилось подобное развитие событий: можно пожить пару месяцев без шумихи и, возвратившись из школы, садиться за работу над браузером, а не заявлять на каждом углу, что скоро все будут пользоваться моей программой. Хорошо, когда тебе не мешают заниматься делом. Что толку говорить до появления реальной программы, которую можно продемонстрировать. После этого окружающим останется только высказать свое мнение о сильных и слабых сторонах программы.

Ливингстон. Итак, вы не возлагали больших надежд на свой браузер. Хотелось ли вам когда‑либо отказаться от его дальнейшей разработки?

Росс. Должен признаться, был такой момент. Тогда я всерьез решил заняться учебой в школе и на полгода забросил работу над проектом. На самом деле я не отказался полностью от разработки браузера, поскольку знал, что остальная команда продолжает работать. Просто немного расслабился, учитывая что корпорация Microsoft не планировала возвращаться к созданию браузеров в скором будущем.

Ливингстон. Сейчас вы работаете в «настоящем» стартапе. Как он создавался?

Росс. В некотором роде его созданию способствовали СМИ и венчурные капиталисты. С первых дней работы в компании Netscape мы с Джо Хьюиттом обсуждали недостатки современного программного обеспечения, размышляя, что бы мы могли изменить, будь у нас такая возможность. После того как в прессе появилось несколько статей с положительными отзывами о Firefox, нам стали приходить электронные письма от инвесторов с предложениями встретиться. Сначала мы подумали, что разговаривать с ними не о чем, ведь создание программы с открытым исходным кодом было для нас чем‑то вроде хобби. Но затем поняли, что все они предлагают финансовую поддержку в обмен на совместное ведение дела. Ценность подобных предложений стала понятной только спустя годы.

Ливингстон. То есть вы хотели поймать счастливую волну?

Росс. Верно. У нас были некоторые соображения по поводу разработки программного обеспечения. Настало время для того, чтобы начать хоть что‑либо делать. Нас готовы услышать, а мы готовы разработать хороший продукт.

Ливингстон. Как называется ваш стартап?

Росс. Сейчас наша компания носит название Parakey, но, кто знает, закрепится ли оно. Название браузера «Firefox» было четвертым в списке альтернативных вариантов.

Ливингстон. С какими трудностями вы столкнулись при создании стартапа?

Росс. В основном с недостатком времени. Всякий раз при выполнении работы у меня возникает чувство, что я должен потратить это время на другое занятие. Если, к примеру, завтра я решу жениться, то, скорее всего, во время свадебной церемонии буду думать о программном коде или о том, как написать брачный контракт на языке программирования Python. Стартап создается в состоянии непрерывного стресса. В течение первых двух месяцев венчурные капиталисты забрасывали нас электронными сообщениями, и мы считали, что нужно встретиться с каждым из них, полагая, что не можем отказать никому, поскольку нам предлагают сотрудничество. Сейчас понятно, что время – самый ценный ресурс, а каждая минута, проведенная на таких встречах, – пустая трата времени.

Однако постепенно ситуация улучшается. Нам уже удалось очистить рабочее пространство от лишних людей. Порой мне даже кажется, что все было бы гораздо проще, если бы Firefox не существовало. Тогда мы смогли бы сами планировать сроки выполнения намеченных работ. Да и пользователи постоянно ждут от нас следующих проектов, что вызывает ненужное напряжение. Чересчур сильно давление.

Ливингстон. Кого бы вы назвали своим наставником? Для Джо Хьюитта это ведь первый стартап, не так ли?

Росс. Да, для нас это действительно проблема. К сожалению, нет такого человека, который благодаря своему опыту создания стартапов мог бы давать нам дельные советы. Впрочем, у нас хороший юрист. И мы хотели бы встретить наставника без скрытых мотивов, поддерживающего наши приоритеты.

Ливингстон. Должно быть, из‑за вашей известности это весьма сложно. Наверняка многие хотят добиться известности за ваш счет.

Росс. Не могу сосчитать количество электронных писем с предложением «просто поужинать». Поужинать, поболтать о политике, погоде, природе и прочей ерунде. Но постепенно выясняется, что эти люди хотят больше, чем просто поболтать. В конечном счете выяснится, что они не прочь поработать на нас, или хотят… порой они даже не знают, чего от нас хотят. Трудно понять истинные намерения других.

Ливингстон. Должно быть, тяжело не иметь возможности ни с кем поделиться своей идеей?

Росс. Невероятно тяжело. Если вам нужно пресечь разговор в самом начале, можете воспользоваться моей магической фразой «скрытый режим», чтобы, не обижая собеседника, не выболтать лишнего. Иногда очень удобно использовать малопонятные программистские термины или просто сказать: «В свое время мы все расскажем».